|
Книга Эйнара Ольгейрссона "Из прошлого исландского народа" принадлежит к числу тех редких работ, в которых живость и популярность изложения сочетаются с научной глубиной и оригинальностью. Она представляет собой цикл лекций, прочитанных зимой 1951-1952 года в партийной школе исландских социалистов при большом стечении слушателей самых разнообразных слоев населения исландской столицы. Этим объясняется стиль книги, более характерный для устного выступления, чем для научного исследования, этим же объясняется ее политическая острота. Связывая борьбу народа древней Исландии за свободу и мир с современными задачами исландского народа и трудящихся всего мира, Э. Ольгейрссон в то же время придерживается строго научных методов аргументации, привлекает большой фактический материал и широко использует древнеисландскую литературу.
Эйнар Ольгейрссон (родился в 1902 году) – видный деятель исландского рабочего движения. С 1939 года он является председателем Социалистической единой партии Исландии, образовавшейся в 1938 году в результате объединения Коммунистической партии Исландии (основанной в 1930 году) и левого крыла исландской Социал-демократической партии. Он был и одним из основателей Коммунистической партии Исландии, а с 1931 по 1938 год входил в состав политбюро ее Центрального комитета. По профессии Э. Ольгейрссон учитель. С 1921 по 1924 год он изучал литературу и языки в Берлинском университете и затем несколько лет преподавал в старших классах средней школы в городе Акурейри, на севере Исландии.
Книга Э. Ольгейрссона посвящена истории древнеисландского общества в период, который исландские историки называют периодом "народовластия" (pjóðveldi) .Этот период, который начинается с заселения Исландии выходцами из Норвегии (870-930 годы) и оканчивается потерей Исландией ее независимости (1262 год), представляет исключительный интерес не только с точки зрения изучения истории исландского общества, но и с точки зрения изучения истории общества вообще.
С точки зрения истории исландского общества этот период представляет исключительный интерес потому, что политическое и культурное наследие этого периода актуально для исландского народа и сейчас. Период "народовластия" был единственным периодом в истории Исландии, когда исландский народ пользовался политической независимостью. С 1262 года Исландия стала колонией, сначала Норвегии, а потом Дании, и на протяжении 700 лет она не была самостоятельной политической единицей. Только в 1944 году Исландия добилась политической независимости. Естественно поэтому, что в борьбе за свою независимость исландский народ всегда обращался к периоду "народовластия", который был в то же время периодом необычайного культурного расцвета. В этот период в Исландии возникла богатейшая и своеобразнейшая литература, благодаря которой Исландия, такая маленькая страна, занимает далеко не последнее место в истории мировой культуры. Древняя литература Исландии оказала большое влияние на исландское общество, определив во многих отрешениях культурное развитие исландского народа.
Период "народовластия" представляет большой интерес и с точки зрения теории развития общества вообще. Во всех скандинавских странах этот период был ознаменован теми крупнейшими социальными сдвигами, которыми сопровождалось разложение родового строя и возникновение классового общества и государства. Однако развитие исландского общества в этот период пошло по совершенно своеобразному пути. Марксистский анализ этого своеобразного пути – вот задача, которую ставит перед собой Э. Ольгейрссон в настоящей книге. Основываясь на работах Маркса и Энгельса (в первую очередь на "Происхождении семьи, частной собственности и государства" Энгельса) и большом фактическом материале, Э. Ольгейрссон показывает, что, в то время как во всех скандинавских странах, на развалинах родового строя возникала государственная власть господствующего класса, в Исландии, несмотря на исчезновение экономического базиса родового строя, надстройка этого базиса в силу специфических условий существования исландского общества не только не исчезла, но до некоторой степени даже возродилась. В результате этого возникновение государства в Исландии задержалось на несколько веков и сложилось "народовластие" – особая форма общественного устройства, характеризуемая известным возрождением надстройки родового общества при исчезновении его базиса.
Э. Ольгейрссон показывает, что своеобразие развития исландского общества было обусловлено прежде всего тем, что это общество сложилось в результате переселения в незаселенную страну, где не было местных жителей, которых можно было бы заставить работать на себя, где местные условия не благоприятствовали развитию рабства (в частности, невозможно было воспрепятствовать побегу рабов, в течение долгой зимы рабам было нечего делать и т. д.) и где поэтому работать приходилось самим переселенцам. Это способствовало развитию у переселенцев сплоченности и сотрудничества. Поэтому, несмотря на наличие у исландских "бондов"1 частной собственности на землю, в исландском обществе сохранялась общинная собственность на пастбища, леса, водные угодья и было живо представление, что земля является общей, народной собственностью. Во всем социальном устройстве древней Исландии, как показывает Э. Ольгейрссон, проглядывает родовой строй. "Хрепп" является исландским аналогом марки, "годи" – родового старейшины, "тинговая община", или "годорд" – рода, "законоговоритель" – мирного предводителя союза племен и т. д.
Спрашивается, однако, можно ли утверждать, что исландское общество – это родовое общество, если в нем есть частная собственность на землю и значительное классовое расслоение? Если считать, говорит Э. Ольгейрссон, что границей, отделяющей феодальное общество от капиталистического, является не возникновение новой классовой системы, а захват власти буржуазией, то тогда и границей, отделяющей родовое общество от феодального, следует считать не возникновение новых экономических отношение, а захват власти крупной знатью. Поскольку, заключает Э. Ольгейрссон, в древнеисландском обществе такой захват еще не произошел, исландское "народовластие" следует считать особой ступенью родового строя.
С этой точки зрения Э. Ольгейрссон объясняет социальное устройство исландского "народовластия", его идеологию, мораль и литературу. В качестве исторических источников Э. Ольгейрссон использует самые разнообразные памятники древнеисландской литературы, особенно "родовые саги", или "саги об исландцах", и совершенно правомерно, так как эти глубоко реалистические саги, представляющие и в историческом, и в художественном отношение наибольший интерес из всех древнеисландских саг, верно отражают жизнь исландцев эпохи "народовластия". Таким образом, ценность книги Э. Ольгейрссона заключается отчасти и в том, что она знакомит русского читателя с памятниками древнеисландской литературы. Приходится, однако, пожалеть, что Э. Ольгейрссон в своей книге иногда слишком прямолинейно истолковывает образы древнеисландской литературы как символы социальных чаяний исландского народа (ср., например, его истолкования "Прорицания провидицы" в разделе IV первой главы и "Саги о Ньяле" в разделе VII второй главы).
Большая часть памятников древнеисландской литературы, на которые ссылается Э. Ольгейрссон, еще не переведена на русский язык. Самые общие сведения о древнеисландской литературе можно найти в брошюре М. И. Стеблин-Каменского "Исландская литература" (Л., 1947), а также в его же вступительной статье к сборнику "Исландские саги" (М., 1956), в который вошли четыре "саги об исландцах": "Сага о Гуннлауге", "Сага об Эгиле", "Сага о людях из Лаксдаля" и "Сага о Ньяле". Из остальных "саг об исландцах" на русский язык переведены только "Сага об Эйрике Красном" (СПб., 1890, перевод С. Н. Сыромятникова) и совсем не типичная и не историчная "Сага о Финнбоге Сильном" ("Журнал министерства народного просвещения", 1885, VII, перевод Ф. Д. Батюшкова). Оба эти перевода вошли в сборник "Древнесеверные саги и песни скальдов" ("Русская классная библиотека", под ред. А. Н. Чудинова, сер. 2, вып. XXV, СПб., 1903). Остальные из переведенных на русский язык саг – "Сага о Волсунгах" (изд. Academia, 1934, перевод Б. И. Ярхо), "Сага о Фритьофе" (изд. Academia, 1935, перевод А. И. Смирницкого), "Эймундова сага" ("Библиотека для чтения", I, 1834, перевод О. И. Сенковского) и "Сага об Олафе сыне Триггвиеве" ("Русский исторический сборник", IV, 1840, перевод С. Сабинина) – не являются "сагами об исландцах". Мифологические песни "Старшей Эдды" на русский язык переведены С. Свириденко ("Эдда", Скандинавский эпос, ч. 1, М., 1917). Этот перевод используется и в настоящем издании. Большая часть героических песен "Старшей Эдды" в переводах различных авторов имеется в сборнике "Старшая Эдда" ("Русская классная библиотека", под ред. А. Н. Чудинова, сер. 2, вып. IV, СПб., 1897). Исландские стихи, цитируемые в книге Э. Ольгейрссона и не переводившиеся раньше на русский язык, даны в настоящем издании в переводе А. И. Корсуна.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Исландское слово bondi в применении к древней Исландии переводится в настоящей книге словом "бонд". В применении к более поздним эпохам социального развития это слово следовало бы переводить словом "крестьянин". Однако в применении к древней Исландии это слово означает еще "оседлый житель", "свободный общинник" (первоначально, вероятно, просто "житель", поскольку этимологически bondi – Причастие от глагола "жить") и может относиться также и к "хавдингу", то есть представителю родовой знати. В древней Исландии "бонд" противопоставляется бездомному бродяге и рабу, но не "хавдингу".
М. И. Стеблин-Каменский |
|
